Толкование на Четвероевангелие

Святой Ефрем Сирин.
Толкование на Четвероевангелие.

Продолжение:

Захарія подошелъ къ Ангелу, дабы научить, что сынъ его меньше Ангела. Къ Маріи же самъ Ангелъ пришелъ, дабы показать, что Сынъ ея есть Господь Ангела. Въ храмъ пришелъ Ангелъ, дабы не дать предлога тѣмъ, кто лживо изыскивалъ предлога. Къ Елисаветѣ Ангелъ не пришелъ, такъ какъ Захарія былъ родителемъ Іоанна; и къ Іосифу Ангелъ не пришелъ, такъ какъ одна только Марія была родительницей Единороднаго. Гавріилъ не пришелъ къ Елисаветѣ, у которой былъ мужъ, къ Маріи же пришелъ, дабы своимъ именемъ замѣстить тайну мужа. „Услышана молитва твоя предъ Богомъ (Лк. 1,13)“. Если бы Захарія былъ убѣжденъ, что то, о чемъ онъ молился, дано ему будетъ, то онъ хорошо молился бы, но такъ какъ онъ не вѣровалъ, что сіе ему даруется, то худо молился. О чемъ просилъ онъ Бога, то близко было къ исполненію, а онъ усумнился, будетъ ли сіе. Посему слово прошенія его, пока оно было на пути къ исполненію, справедливо отнято у него. Прежде онъ безпрестанно молилъ, чтобы ему дарованъ былъ сынъ, когда же его молитвы услышаны, онъ отвратился и сказалъ: „какъ будетъ сіе“?
Такъ какъ онъ усумнился о словѣ (Ангела), то былъ пораженъ въ устахъ и въ молитвахъ; у него отнято слово, повиновавшееся ранѣе его желанію. Итакъ, дѣло совершилось такимъ образомъ. Чего сильно желалъ, пока оно было въ отдаленіи, тому не увѣровалъ, когда оно въ возвѣщеніи стало близкимъ. Пока вѣровалъ, дотолѣ говорилъ, когда же пересталъ вѣровать, то онѣмѣлъ. Вѣровалъ и говорилъ, какъ гласитъ Писаніе: „я вѣровалъ, потому и говорилъ (Пс. 115, 1)“. Посему, такъ какъ онъ пренебрегъ словомъ, то въ словѣ и пораженъ, дабы въ лишеніи собственнаго голоса почтилъ то слово, которымъ пренебрегъ. Такъ какъ его уста сказали: „какъ будетъ сіе“, то и надлежало ему возвратиться нѣмымъ, дабы научился, что сіе возможно. Свободный языкъ связывается, дабы Захарія научился, что связанная утроба можетъ быть разрѣшена, и позналъ, что связавшій языкъ можетъ разрѣшить утробу.
Испытаніе да научитъ того, кто не хотѣлъ научиться вѣрѣ. Ибо когда, стараясь говорить, (Захарія) испыталъ, что говорить не можетъ, тогда и уразумѣлъ, что заключившій отверстыя уста можетъ отверсти заключенную утробу. Ставши нѣмымъ, хорошо позналъ, сколь неправо говорилъ. Ибо для чего законъ заповѣдалъ: „око за око“, какъ не для того, чтобы вредящій (другому) потерей собственнаго ока научился, какой превосходной вещи онъ нанесъ насиліе? Такъ и Захарія, погрѣшившій словомъ, посредствомъ слова былъ наказанъ, дабы вкусилъ плодъ праведнаго воздаянія. Лишенъ былъ слова, потому что подумалъ, что то слово, которое ему возвѣщалось, не будетъ исполнено. Когда уста его были заграждены, такъ что онъ не могъ выражать необходимаго, то научился, что имъ самимъ худо преграждено было слово возвѣщенія. Словомъ Захаріи подвергнуто порицанію слово Ангела, но слово же его несетъ и наказаніе предъ Ангеломъ. Пусть въ одномъ членѣ терпѣли (наказаніе) всѣ члены, однако преимущественно надлежало Захаріи быть наказаннымъ въ томъ членѣ, которымъ погрѣшилъ. Хотя наказаніе коснулось до всѣхъ членовъ, однако самую казнь онъ извѣдалъ устами. Такова была вина Захаріи, что немедленно привлекла на него наказаніе, дабы не нашелся и другой, подобный ему.